Огненные годы

Падение самодержавия всколыхнуло всю Россию. В Экибастузе, как и всюду, проходили митинги, произносились пламенные речи. Несколько инженеров и служащих конторы, наиболее ненавистных рабочим, были вывезены ими на тачках и сброшены в грязную лужу. Большевистской организации в Экибастузе тогда ещё не было, верховодить в исполнительном комитете стали эсеры. Были сделаны некоторые послабления в общем режиме жизни. Но вскоре политика временного правительства и его комиссаров на местах породила глубокое недовольство. Война «до победного конца» продолжалась, ни земли, ни хлеба, ни восьмичасового рабочего дня народ не получил. Деньги Временного правительства - «керенки» и облигации займа «Сибирь» быстро обесценивались, из магазинов совершенно исчезли продукты и промышленные товары. Лука, соль, сельдь, керосин, махорка, мыло выдавались в Экибастузе по спискам.

Усилению брожения среди рабочих Экибастуза способствовало прибытие из Омска 300 солдат, направленных для работы на шахтах. На митингах в бараках и казармах, в депо и на шахтах зазвучали слова большевистской правды.

Весть об Октябрьской революции в Петрограде меньшевики и эсеры пытались скрыть от народа как в Павлодаре, так и Экибастузе. Они еще надеялись... Лишь через пять дней павлодарская газета опубликовала сообщение под заголовком «Восстание большевиков. Нарыв прорвался».

Но правду нельзя было замолчать. Во всей стране власть переходила в руки большевистских Совдепов. Семипалатинская газета «Свободная речь» -орган эсеровской партии - в январе 1918 года сообщила, что в Павлодаре «Совет рабочих и солдатских депутатов захватил власть в свои руки. Городской голова Осипов арестован... Настроение города в высшей степени растерянное и плачевное».

А возглавлявший Экибастузский исполком некто Сукин 8 февраля телеграфировал Семипалатинскому исполкому партии эсеров: «Положение Экибастуза печальное, приехали делегаты из Омска, большевики с оружием, шахта на их стороне... Организуют красную гвардии. Отвечайте, что предпринимать, только на мое имя» ...

Контрреволюция затаилась и копила силы. 9 мая 1918 года в Ермаке был убит чрезвычайный комиссар экибастузских угольных копей и Воскресенской железной дороги большевик Степан Ионович Царев. «Наши мирные поля обагрились кровью,- писала газета «Объединение», в заметке, посвященной памяти Царева,- тяжелой, никому не нужной и слишком дорогой трудовому народу жертвы... Он пал жертвою долга... Да будет утешением убитой горечи его семье сознание того, что он жил и умер недаром. Его могила будет одним из многих тысяч священным нам памятников, у которых грядущие поколения, празднуя великий праздник победы света над тьмой, мира над войной, добра над злом, скажут: «Вечная память вам, братья! Имена ваши священны для нас!»

В конце мая на помощь Омску в борьбе с белочехами Экибастуз направил 100 добровольцев из числа шахтеров. По воспоминаниям Михаила Трофимовича Пустовитова, экибастузские добровольцы участвовали в сражении с белочехами у станции Марьяновки и в самом Омске, часть из них погибла, часть оказалась в плену. Сам Пустовитов прошел весь ад колчаковских застенков в Омске, затем в тобольской каторжной тюрьме, где участвовал в восстании заключенных, был в «поезде смерти».

 Белый террор находил новые и новые жертвы. В Павлодаре на берегу Иртыша был зарублен заместитель председателя Совдепа С. К. Теплов.

Михаил Прокофьевич Аношкин, живший в Экибастузе с 1916 по 1925 год, впоследствии директор Днепродзержинского химзавода, Герой Социалистического Труда, персональный пенсионер, почетный гражданин города Днепродзержинска, вспоминает, что в Экибастузе в тот период также были произведены аресты большевиков. Был схвачен и командир Красной гвардии Петр Бук. Когда арестованных велик поезду, собралась большая толпа рабочим. Они ободряли арестованных, совали им в руки узелки. Но нашелся среди них мерзавец: выскочив из толпы, он ударил Бука лопатой, хотел нанести второй удар, но тут ему подставили ногу, он упал, кто-то пнул его. Аношкин видел потом в товарном вагоне выцарапанную надпись: «Прощайте, товарищи! П. Бук». Вместе с группой павлодарских большевиков П. Бук был казнен в Семипалатинске.

Хозяйственная жизнь в Экибастузе чуть теплилась. Весной 1919 года колчаковцы перебросили сюда 278 военнопленных. Но, пробыв на место, она категорически отказались выполнять подземные работы. Администрация копей вынуждена была просить военное ведомство о немедленном удалении военнопленных из Экибастуза.

В Павлодарском уезде, как и всюду в Казахстане и Сибири, нарастало партизанское движение, возникали подпольные большевистские организации. В Экибастузе революционно настроенные рабочие создала свою организацию, установили связь с Павлодарским подпольным комитетом.

Под ударами Красной Армии колчаковцы стремительно откатились от Омска, затем от Павлодара. Очевидцы вспоминали, что отступавшие через Экибастуз белые, несмотря на холод, ночевали в повозках: зная настроение рабочих, они не решались разойтись по квартирам. Временное возвращение реакции тяжело отразилось на всем хозяйстве Экибастуза. Шахты были затоплены, оборудование заводов и железной дороги частью расхищено, частью испорчено.

А страна переживала острейший топливный кризис. В Павлодаре зимой 1921 года уголь распределялся по карточкам. Комиссаром Экибастузских копей был назначен стойкий большевик, член первого Павлодарского совдепа Семен Лаврентьевич Ивахин. Экибастузский ревком приступил к восстановлению шахт и заводов. Голодные, полураздетые рабочие под руководством ревкома в короткий срок частично отремонтировали оборудование в уже в декабре 1919 года выдали первый уголь. Далекие 20-е годы. Я бережно переворачиваю страницы фотокопий павлодарской уездной газеты того времени «Большевик». Немного номеров этой газеты сохранилось. Но каждый из них, каждая заметка - словно луч света, выхватывающий из глубин прошлого то ту, то другую картину. Передовая газеты в первом номере от 2 ноября 1920 года. «Трудно работать в нашем городишке: темно, холодно, куда ни посмотришь, все разрушено, и многим кажется - нет надежды, что когда-либо будет восстановлено народное хозяйство... Только незначительная кучка ответственных советских работников, исповедующая идею большевизма(коммунизма), не опускают рук и не делаются нытиками. Нет бумаги, нет света, но у коммунистов есть неистощимый источник энергии, глубокая вера в коммунизм, которые преодолеют все препятствия и затруднения, и газета издаваться будет». В том же номере помещена статья «Вперед». Вчитаемся в ее строки, проникнутые революционным пафосом и высокой романтикой стилем того бурного и трудного времени! «В муках рождается новый мир... Первое звено туго натянутой цепи лопнуло там, где этого никто не ожидал: на дальнем севере, на берегах тихо ползущей реки великий борец-народ, проснувшийся от кошмара войны, затеянной кучкой бездельников и кровососов, первый почти без усилий, без напряжения своих железных мускулов сбросил со своих плеч кровожадного вампира».

Зима 1920-1921 года. Павлодарский исполком просит у Экибастуза уголь. Заводоуправление ввиду острого недостатка рабочей силы и по техническим причинам считает себя бессильным выполнить эту просьбу. С. Л. Ивахин собирает открытое партийное собрание, которое постановляет: «Услышав, что в Павлодаре холодно в приютах, что угрожают остановиться мельницы, что останавливаются мастерские, потому что нет угля, все, как один... сейчас же пойти в шахты, и уголь Павлодару дать». К десяти часам вечера к партийному бюро собралось больше ста человек. С пением «Интернационала» направились рабочие к шахте. К 6 часам утра было добыто более 4 тысяч пудов, а всего в вагоны вместе с запасами из прежней добычи загрузили семь с половиной тысяч пудов угля. Трудные, неповторимые, героические и романтические годы. В Экибастузе создается комсомольская ячейка. «Комса» приспособила церковь под клуб. Яростно воюют комсомольцы против религии, выступают перед рабочими с докладами о происках международного империализма и недобитого классового врага, участвуют в субботниках, изучают политграмоту.

М. П. Аношкин, бывший в 1923 году секретаре шахтной комсомольской ячейки, вспоминает, что мелкобуржуазными предрассудками считались не только пьянство и самогоноварение, но также танцы и косметика. Сам oн однажды вынужден был давать объяснения ячейке, почему от него пахнет духами. В доказательство своей невиновности он предъявил кусок туалетного мыла ---- великой редкости, который случайно как-то раздобыл. Он же вспоминает, что после собраний страшновато было возвращаться домой: голодные волки нередко стаями заходили в поселок. Комсомольцы организовали праздник женщин-казашек. Сначала на площади был митинг, оттуда с пением революционных песен направились в клуб, где состоялся суд над многоженством и калымом. Регулярно выходила стенная газета «Юный горняк».

В те годы Экибастуз был самым крупным в Казахстане угольным предприятием. В Караганде добыча угля велась кустарно. Кузбасс еще только ждал своего часа. На дальнейшие восстановительные работы в Экибастузе Президиум ВСНХ 16 марта 1922 года выделил специальные средства. Экибастуз был представлен на обоих всероссийских съездах горнорабочих в 1920 и 1921 годах. На первом съезде делегатом от Экибастуза был Адольф Матвеевич Островский, на втором - Степан Иванович Воронков. В Павлодарском областном историка-краеведческом музее хранится папка с личным делом Воронкова. Выходец из крестьян-бедняков Витебщины, он с малых лет работал на помещика сначала разнорабочим, потом молотобойцем. В 1915 году -токарь Путиловского завода. 1918--1922 годы -забойщик, горный десятник, токарь в Экибастузе. В партию вступил в 1920 году. Пожелтевший, истончившийся от времени узенький листок бумаги. На одной его стороне -цифры бухгалтерского счета, на другой-бледно-лиловый машинописный текст: «уважаемый товарищ! Ввиду того, что Вы совершенно не считаетесь с продолжительностью Вашего рабочего дня и потребили все меры, чтобы всякая работа выполнялась своевременно... считаю необходимым выдать Вам подарок - один костюм. Управляющий копями и заводом (подпись нее разборчива)». Вот какого рабочего избрали шахтеры своим делегатом на съезд.

С. И. Воронков был и в числе тех, кто сфотографировался в Кремле с В. И. Лениным. По воспоминаниям Воронкова, когда Ленина попросили сфотографироваться с рабочими, он широко улыбнулся и просто ответил: «Фотографироваться? Хорошо. Согласен. Давайте». В обеденный перерыв в Кремле снимок был сделан. Фотография сохранилась. На всю жизнь для С. И. Воронкова осталась в памяти встреча с вождем революции. Впоследствии Воронков работал в Риддере и на Акжальском руднике.

Смерть В. И. Ленина была воспринята в Экибастузе, как и во всей стране, как самая тяжелая утрата. Активно откликнулись шахтеры на ленинский призыва в партию. 9 мая 1924 года «Правда» сообщала: «Рабочие Экибастузских рудников… передали в партию 149 рабочих - киргиз (казахов – С. Ш.) и 50 рабочих – русских. Комсомольцы передали в партию 20 человек». Газета «Советская степь» в номере от 30 июля того же года приводит такие подробности: «… Когда число ленинцев-киргиз достигло 100 человек… встал вопрос о ликвидации их азбучной неграмотности. Но ни школы, ни соответствующего учителя добыть не удалось. Поэтому, считаясь с важностью кампании, пришлось раньше срока распустить детскую школу, позаимствовать у ребят буквари и приняться за работу». Вступившие в партию по ленинскому призыву с честью пронесли звание коммунистов через всю жизнь. Многие из них впоследствии стали видными партийными, советскими и хозяйственными работниками.